Thrash Tvoyu Mat': 22й
Сегодня тучи ходят низко. Будет буря. И мой 22й снова будет продираться сквозь сугробы, наметённые на рельсах.
Если бы кто-то сказал мне, что в следующей жизни я стану выносить людей из огня, я бы ещё поверил - а почему бы и нет? Но что я выйду на сцену петь...
У меня сроду голоса не было. Говорю тихо. Из-за этого комендант Лизергин каждый раз орёт на меня, когда я докладываюсь ему о приезде. Не раз приходила мысль извещать его локомотивным гудком. У моего 650822 такой голос, что мёртвого поднимет. И, что интересно, он отличается от голосов других тепловозов, хотя тип тот же. Это замечал не только я: всё депо узнаёт 22й по голосу издалека.
В прошлую смену мне опять показалось, что 22й меня понимает.
Мы ползли по перегону вдоль северной границы. Погода была примерно как сейчас, только вместо снега был град. Когда вот так ползёшь, то и дело спотыкаясь на стрелках и семафорах, в голову начинают лезть мрачные мысли. Моя дочь Элементаль болеет уже несколько месяцев, на лекарства денег нет, а в больнице требуют взятки. Соседка предлагает отвезти её на север, к колдунам. Я бы эту соседку сам кое-куда отвёз, с мешком на голове, например... Поймал себя на том, что говорю вслух.
Нет, не появлялось никаких призраков в кабине. И дверь не открывалась сама собой. Вообще ничего не происходило. Просто я вдруг почувствовал тепло. Не физическое - как было холодно, так и осталось, в щели задувало тогда, и я кутался в шкурку. А такое тепло, как вот разговариваешь с близким по духу человеком, делишься сокровенным, и он понимает, сочувствует и поддерживает. Мол, не думай о плохом, всё хорошо будет. Что-нибудь придумаем. Только береги себя, не оставляй свою Нефриту одну с двумя детьми. Вместе вы справитесь.
Вот и сейчас подхожу к депо, подняв воротник шкурки, и думаю: поговорить бы с ним ещё. Только бы никто не узнал, что я разговариваю с тепловозом, а то Лизергин велит меня списать как больного на голову. У нас часто сходят с ума из-за постоянного снования между ядовитыми северными болотами и южной полярной ночью, видят галлюцинации.
Ещё поговаривают, что наше депо - нечистое место. Раньше здесь было капище, разрушенное землетрясением. Теперь-то уже никто не помнит, кому там поклонялись, но много говорят о Виндрайдерах. С северянами не общался, а у нас, на юге, в них верят. И я тоже верю. И думаю: а что, если 22й... Страшновато становится от таких мыслей: а ну как и вправду Виндрайдер вселился в него... что тогда? Они, конечно, добрые духи, но всё равно как-то не по себе...читать дальше - Метадон!
Ди Си поднял голову. Над ним стоял древний, как Вавилонская башня, еврей и листал огромную дряхлую книгу.
- Метадон из Колумонта, встань.
Из-под кровати выползло некое подобие микрофонной стойки Блэки Лоулесса и с любопытством уставилось на Купера.
- Какой ещё метадон? Охренели вы тут все?.. - Ди Си хотел сказать много разных слов, но тут в комнату вошли Мика Хаккинен, Виталий Мельник, Вольф Хоффманн и какой-то незнакомый молодой лейтенант. Пришлось встать, ибо лежать на полу было уже как-то совсем неудобно, к тому же дуло.
"Проклятые сквозняки..." В ушах отдавался стук колёс. Ди Си тряхнул головой, отгоняя глюки, но было поздно.
- Вот оно! Вот! - старый еврей чуть не до потолка подпрыгнул. - Слушайте сюда, и не говорите, что не слышали! Этот человек первым в Колумонте побратался с Виндрайдером!.. Виндрайдеры - они ведь не только в самолёты вселяются, нет...
"Болиды", - одновременно подумали Купер и Хаккинен.
"Субару", - подумал лейтенант.
"Курить надо бросать", - подумал Мельник.
А Хоффманн ничего не подумал, но споткнулся о Кологривуса и выругался на языке герна.
- Метадон из Колумонта! - снова воззвал еврей. Запахло цветочками, и Ди Си почувствовал сильный удар по лицу.
- Так, - Хаккинен смотрел Куперу в глаза, - а теперь ты мне расскажешь, какого хрена тебя занесло во вневременной карман ребе Шапира.
Глючный дом и странная компания исчезли. Мельник с Чумаданом остался. Он сходил на кухню и принёс Ди Си стакан воды.
- А шоб я помнил... - Купер сел, пытаясь собраться с мыслями. Это было нелегко: в голове был туман.
В углу валялся в отключке Нейр Стингфлэш. Глядя на него, Ди Си начал вспоминать, что было вчера, но дойдя до того места, когда они с Аргентой Центурией пили на брудершафт, испугался и решил оставить это дело.
- Вот мы падонки, - ухмыльнулся Хаккинен. - Сорвали концерт Бояна В Жопе, напоили вхлам собственного барабанщика... Хрен с ним, с карманом. Виталий Викторович, вы это, Чумадан зря не открывайте, мало ли что.
Мельник кивнул. Хаккинен переместился за стол с чертёжно-письменными принадлежностями и спросил:
- Ну что, будем документы рисовать? Я ж тебе когда-то собрался нарисовать, да забил...Как тебя писать-то? Сионист Пидоров или Дональд Кристофер Купер?
- Метадон из Колумонта, блин, - пробормотал Ди Си. - Можешь ещё место работы написать - депо Кроссовер...
- Как ты сказал? Кроссовер? - Хаккинен вскочил из-за стола, чуть не наступив на Нейра. - ТрэшЪ твою мать! И здесь Злобные Дырки...
- Я предупреждал, - сказал Мельник. - Так что садись обратно и пиши тексты, вместо того чтоб рисованием заниматься. Скажи спасибо, что Ятен с Ипсилона и Алекси с Бодома не вмешались...