Thrash Tvoyu Mat': Anesthesia (part 2)

[maryaxl]

Новые песни в сет-листе были неизбежны. Яри их знал. Томас - вряд ли. Был только один способ проверить. Идеальным способом была бы "Horny High", но, поскольку Биренковен отсутствовал, сыграть её не представлялось возможным, поэтому Кауфманн решил: "Была не была!" и зафигачил интро на бояне. На записи после этого интро шло жёсткое барабанное соло на полторы минуты с использованием всего, что попадалось под руки. На этом месте Нейр обычно пускал в ход все четыре верхних конечности. Что-то придумает Нак?
С таким видом, будто делал это всю жизнь, Нак лихо сдёрнул со стены багор, повесил на него ведро, положил всю эту конструкцию поперёк установки и взялся за титановые палочки Нейра. Зал встал на уши, а ошарашенный Хаккинен пытался понять, каким образом то, что Нейр играл четырьмя руками, Нак с лёгкостью воспроизводит двумя, да ещё и успевает одной рукой поправлять очки. Таких фокусов он не показывал даже на записи "BSoD", хотя и там извращений хватало.
Говорят, на оксюморонской модификации автомата Калашникова можно выбить ритм любой сложности. Хаккинен боролся с искушением надеть на барабанщика мандалорские доспехи и посмотреть, кем он был в прошлой жизни.
Убедившись, что всё звучит как надо, Таисий надел эльфийские уши и помчался искать Биренковена. За пультом снова оказался Майк Мэдер. Хаккинен взмолился всем богам, чтобы не произошло фигни, но услышали его отнюдь не боги.
Непринуждённым движением руки титановая палочка отправилась в полёт через весь зал и воткнулась в стену в двух сантиметрах от левого уха Мэдера, задев по пути один из переключателей на пульте. Вспыхнули стробоскопы.
Нейр поперхнулся пивом. Сорум глядел на сцену с благоговейным ужасом: такому он своего лучшего курсанта не учил, ибо и сам не умел.
Второй раз за вечер Кауфманн вздохнул с облегчением: концерт был спасён.

Кое-как отбившись от желающих подписать новый альбом, Хаккинен подошёл к Наку и предложил:
- Вливайся к нам. Нейр задолбал, только пиво жрёт и в истории влипает. Конечно, уникум, обидно выгонять, но сам видишь...
Нак замотал головой.
- В пень, Мойша, в пень и в газенваген! Мне этого вашего космоса в Спасителе Утюга хватает. Второго сбродища с той же тематикой не выдержу, да и неохота ваше звучание портить - оно действительно уникально благодаря установке из титановых сплавов...
- К чертям установку! - перебил Хаккинен. - Наша фишка - Прагрэсиф с бояном, ТрэшЪ и Угар! Ты нам подходишь. Я видел, как Сорум на тебя весь концерт пялился, чуть над ним со смеху не помер. Похоже, ты его по всему пунктам обставил. Если ещё замок на двери вертолёта без ключа и отвёртки откроешь - считай, что сдал на Универсального Солдата.
Нак вспомнил, о чём мечтал Сорум. Бригадир заприметил его в ПРУ-2, выделив из нескольких десятков курсантов, и наряду с преподаваемым радиоделом стал обучать разным премудростям. Перед окончанием ПРУ-2 Нак выдержал одно из главных испытаний - вынес с Седлецкой птицефабрики кучу металлолома и собрал из него установку, которая до сих пор стоит где-то в сарае, если не скоммуниздили. Потом их пути разошлись и пересекались раз в несколько лет. Всё это время Сорум пытался разными способами снять с себя проклятье, но у него ничего не выходило. А всё потому, что единственным способом было обучить падавана. Хаккинену это удалось: он стал генералом, когда Райкконен получил звёздочку на погоны. Сорум же так и не узнал, у кого учился Нак после окончания ПРУ-2.
- Нафиг этот вандализм, у нас другие методы, - Нак подсел к страдающему Нейру, достал из кармана брелок в виде маленьких барабанных палочек и начал выстукивать ритм на пустой кружке. Нейр вяло отмахивался:
- Я Помпилид! На меня не действуют ваши джедайские шту... - на половине фразы он замолк и начал подёргивать антеннами в такт.
- Джедаев не держим, - не переставая стучать, Нак вполголоса запел. Язык был Хаккинену незнаком. Бодомский Маньяк покосился в сторону Кауфманна - не открыл ли тот Чумадан, спровоцировав очередную неведомую паканую файню. Но нет, на этот раз Кауфманн не трогал Чумадан и не корчил из себя подполковника ВВС Герны. Дело было в другом.
Нак помог Нейру освободить верхнюю пару рук из-под бинтов и протянул свои палочки.
- Попробуй.
Стингфлэш нерешительно взял палочки. Непривычно лёгкие, он не играл такими со времён своей первой группы Fushigi Neko.
Короткая отбивка по краю стола. Удивительно, но руки слушаются. Обе. Хотя всего пару минут назад он их даже поднять не мог. Увлёкшись, Нейр продолжал стучать, что не помешало ему взять третьей рукой кружку пива, вовремя поднесённую кем-то из фэнов. Четвёртая конечность всё ещё не двигалась. Нак осторожно ощупал её и присвистнул.
- Сломана. Ты что, идиот? Сиди у Гели Коптер и не шляйся где попало! Я такое лечить пока не умею.
- Твою ж мать, - Нейр наконец пришёл в себя, положил палочки на стол, встал и вышел. Чуть нетвёрдой походкой, но уже не хромая при этом.
- Что ты с ним сделал? - сказать, что Хаккинен пребывал в глубоком аху... значит, ничего не сказать.
- Анестезию. Ну и подлатал маленько. Сломанную руку пускай долечивает, крылья не повреждены, играть будет. И знаешь, Мойша, пожалуй, приму я твоё предложение - ради товарища инструктора. Вдруг таки получится снять с него эту порчу.
- И космическая тема не смущает?
- Да что она тебе - мёдом намазана? Вон про Гайку Всевластья можно, как Рикки-Тикки-Толкки за ней ходил. Я тебе потом расскажу, ты тогда по крышам с топором носился, не застал...
- Застал, - Хаккинен припомнил эту историю, рассказанную самим Рикки-Тикки-Толкки в кащенской палате. Нак и его верная Нагайка снились поцыенту каждую ночь, пока Хаккинен не привёл Люттинена, а тот не пообещал эфтоназею. А всё потому, что эфтоназеологи в БФК тогда были, а анестезиологов не было, ибо самогон никто не гнал. А если и гнал, то не палился.
- Кстати, о самогоне, - прочитал его мысли Нак. - Слышал я нечистые помыслы товарища Сорума. Геля Коптер опасносте. Наведаемся мы к ней, пожалуй, если ты не против.