Вот уже полчаса Тад Рикманн тупил в раскрытый шкаф. Обитатель шкафа - толстый косматый хрен с размалёванной рожей - вылезать явно не спешил. На заднем плане Дуги Уайт что-то кричал про рыгающих лосей, но слышно было плохо. Ещё хуже было то, что Тад начисто забыл, зачем вообще открывал шкаф.
читать дальшеПочувствовав жопой, что творится неладное, Хаккинен вышел из студии. За ним шёл Бронн. Оранжевый Чумадан он оставил под пультом звукорежиссёра - на всякий случай.
От звука шагов Тад очнулся. Зиновий Аронович ходил бесшумно, а вот на сапогах Бронна были титановые набойки.
- У нас тут Аттила Дорн, - сообщил барабанщик. Бронн расхохотался.
- Какой ещё Дорн? Это ж самый настоящий Одичалый! Ты на его рожу посмотри!
- Сам такой! - обиделся Аттила. На всякий случай Хаккинен встал между ними и вспомнил, что сам послал Тада на поиск гостевых вокалистов для озвучки таких потенциальных хитов, как "DustDevil Mushrooms", "Чума дель Торт" и "Bunkre For Billions".
Ник Мэдер удивился ничуть не меньше, увидев, что его клавиши кто-то оккупировал и сидит на них верхом. Оранжевый Чумадан был раскрыт.
- Фальк Мария Шлегель, - представился оккупант. - За свой боян не боись, я только по синтезаторам спец...
"Ещё б ты на бояне играл!" - подумал Ник и тут вспомнил, что когда-то давным-давно видел гостя в тролльской деревушке. Однако рассказывать об этом было никому нельзя.
Презентацию "Chinese Hypocrisy" решено было провести в Седлецке. Кабачок "У ржавого лейтенанта" был заполнен до отказа. Половина присутствующих даже не скрывала, что их привлекла афиша с упоминанием вокалиста группы "Лютоволки" Аттилы Одичалого, и готовилась к аццкому джему.
Зиновий Аронович боялся признаться даже себе самому, как ему не хватает Ойгена и его потусторонней компашки. И Фаньки с Рикардом. Последних по крайней мере запросто может заменить один капитан Медведев, подчинённый Бронислава, но кто заменит крейсер?.. И Лайхо больше нет в живых...
Никто так и не понял, откуда на сцене взялся Кай Хансен: Оранжевый Чумадан никто не открывал.
"Холодильник!" - смекнул Зиновий Аронович и кивнул Бронну. Тот, кивнув в ответ, пошёл в сортир под грозный рык Медведева, исполнявшего "Культ Борщевика". Через две минуты оттуда с диким воплем выскочил Ханнес Ван Дал без штанов, а за ним - сабатоновская Поливальщица Водкой в неизменном синем платье.
"Это не те дроиды, которых мы ищем!" - телепатически просигналил Хаккинен. Он редко практиковал свои умения в этой области, поэтому не был уверен, дойдёт ли сигнал, но Бронислав услышал. Спустя ещё десять минут в зале появился ч0рный холодильник, запряжённый в рояль, а следом шагал полковник Ройдман, таща за собой на верёвке Тони Биренковена. Биренковен орал, что Байден всех порешит во имя демократии, чтобы никто не смел издеваться над лётчиками, что бывших не бывает, что ТТМ мертвы, а БВЖ всем покажут... что именно Боян В Жопе должен всем показать, никто так и не узнал, ибо Бронн отпустил верёвку, и оказалось, что она привязана к ножке рояля, а рояль, судя по агрессивному поведению, собирался прыгнуть в окно и утащить за собой холодильник.
Судя по всему, однофамилец Лунтика не собирался покидать сцену. На пару с Хансеном они запилили моднейшую гитарную дуэль. К ним присоединился Тад и выдал такое барабанное соло, что рояль выпрыгнул в окно без разгона. Следом устремились холодильник и всё ещё орущий всякую непотребщину Биренковен.
Сначала Зиновий Аронович наотрез отказывался играть "Beast Of Gévaudan", но после прыжка рояля резко передумал. Фальк кивнул ему из-за клавиш, подмигнул Таду и Кагановичу - и понеслась... Нет, вступление было вроде как не то из сольного Сорума, не то из Монгол Шуудан, но вот когда на сцену вышел Аттила с кадильницей, многие задались вопросом: а зачем, собственно, Одичалому кадильница?
Об одном забыл Зиновий Аронович: крейсера нет, но есть линкор. По имени Шарнхорст.
Именно Шарнхорст сегодня сидел за пультом звукорежиссёра. Пока Мельник возился с настройкой, а Суслик разливал виски по стаканам, неупокоенный линкорский дух читал украденную у Кагановича брошюрку по эксплуатации и ремонту Ту-144. Читал вслух, нараспев и с сильным немецким акцентом. И дочитался.
Снаружи что-то загудело. Гул приближался, заглушая вокал Аттилы и барабаны Тада. Те, кто был на улице, увидели, как над крышами домов что-то пролетело на огромной скорости. Когда гул стих, оказалось, что ни Кагановича, ни его басухи на сцене нет.
- Давай, - Мельник подтолкнул Суслика к выходу из рубки звукача. Сообразительный машинист сразу понял, что от него требуется, и ринулся за кулисы в поисках запасного баса.
- Ты будешь петь?
Естественно, что за вопрос ей задают! И "Не плачь", и "Звенит январская вьюга", и "Потерянный рай", и "Однажды мир прогнётся под нас"... будет, конечно, да хоть чортов всем надоевший Сабатон или какую-нибудь Крем-Соду! Она поспешно кивает, берёт микрофон и выходит на сцену.
Это было в военном
Полуночном краю,
Где подводная лодка
Создавала семью,
Были Тигр и Пантера,
И "худой" Мессершмитт,
Были Бисмарк и Ойген,
Только речь не о них.
Вдоволь тёмного пива
Нам бармен наливал,
Ты мне тихо шепнула,
Что ты любишь металл...
У Мастейна под дверью
Был зарыт унитаз,
Это мы зарывали,
Это песня про нас.
Откуда внезапно JKMM-тематика? Тыщу лет не было, и вот опять... Ну что ж, где военная техника, там и понятно кто.
Это было в Фалуне,
Где пошло всё не так:
Вокалист Сабатона
Перекинулся в танк.
Он носился и пучил
Свой единственный глаз...
Это мы превращали,
Это песня про нас.
Она поёт акапелло, без сопровождения, хотя в этом супе явно не хватает акустической гитары. В песне звучат какие-то испанские мотивы. Внезапно обернувшись, она видит человека с гитарой. Он в низко надвинутой на глаза бейсболке, чтобы не видели его лица, но она догадалась, кто этот шведский грешник, что когда-то помог ей зажечь огонь.
Это было на льдине,
Где пингвины живут,
Стадо белых медведей
Или вмёрзший в лёд спрут.
Командир крикнул: "Ахтунг!
На таран мы идём!"
Потопили "Титаник",
Только речь не о нём.
Стлался дым над водою
И огонь в небесах,
Казино всё сгорело
За четыре часа,
А известная группа
В жопито собралась,
Это мы поджигали,
Это песня про нас.
В мелодию вплелись звуки бояна. Она снова оглядывается. Ещё один в бейсболке, повыше и с очаровательной улыбкой.
Это было б в Лугано,
Где швейцарцы живут,
Где ребята из Gotthard
Вокалиста найдут,
Но не там познакомил
Нас вокзал в первый раз,
Это мы их встречали,
Это песня про нас.
"Это песня про нас..."
Аттила даже не удивился тому, что у него на плечах сидит Рикард Сунден с акустической гитарой. Кажется, у этого шведа теперь поддельные документы на другое имя, но это уже неважно.
Мэдер и Шлегель вжарили дуэль - клавиши против бояна. Тад творил чудеса за установкой, и Фаньке казалось, что это звук винтов Аллигатора.
"Триумфальное возвращение ТрэшЪ Твою Мать!!!" - гласила газета "54 метра". Хаккинен свернул газету и прихлопнул нерасторопную муху.
- Нет, Белкин, тебя мы не возьмём. Ты у нас в зашкваре замазался по самые уши. Как у сына практика на Хай-Джее закончится, вот тогда и в тур поедем...
- В Тюр? - переспросил Тад. Рикард махнул рукой и пошёл к выходу из Бункре. Ойген бы что-нибудь придумал...
Рука сама нашарила в кармане ключ. Рикард улыбнулся, но ничего не сказал.
Thrash Tvoyu Mat': Бест Оф Чумадан
Вот уже полчаса Тад Рикманн тупил в раскрытый шкаф. Обитатель шкафа - толстый косматый хрен с размалёванной рожей - вылезать явно не спешил. На заднем плане Дуги Уайт что-то кричал про рыгающих лосей, но слышно было плохо. Ещё хуже было то, что Тад начисто забыл, зачем вообще открывал шкаф.
читать дальше
читать дальше