- Да охренела ты, что ли, - говорил ей Тони, - пошли лучше на Мотли Крю сходим.
- Ну и иди! А я на Бэкстритов хочууу!! А денег неееет!!! Ыыыыы....
- Денег тебе ещё на этих педиков? А ты знаешь, что Брайан Литтрелл недавно украл с иракской базы топлива на 40 миллионов баксов?
Не сдаётся гёрлфренд:
- А ты докажи! И пока не докажешь - можешь не возвращаться!
читать дальшеЧто с такой дурищей поделаешь? Собрал Тони всякой херни в дорогу да и пошёл к сапогам. Шёл, шёл, да так и дошёл до озера Бодом. А там Шпак сидит и дует. И всем проходящим дунуть предлагает. Как тут отказаться? До поздней ночи играли они в бодомского дурака, так что остались на Тони одни штаны. Пожалел его Шпак, не стал дальше обыгрывать, отнёс в кусты да там и оставил. А сам свалил тихонечко.
Подошли утром к землянке Мика Хаккинен и Мэтт Сорум. Три дня квасили с Харчевским - освобождение Варга Викернеса отмечали. Харчевский, правда, не знал, кто такой Варг Викернес, но это мелочи. Глядь, а под кустом спит кто-то.
- Ба, - говорит Хаккинен, - старый знакомый! Давай его в землянку занесём, а то замёрзнет же ж нафиг.
Занесли они Тони в землянку, а сами сели лимонным компотом похмеляться.
Немного погодя пришёл в себя Тони, смотрит - лежит он на лавке, шкурами укрытый, штаны евонные на печке сушатся, а за столом двое сидят и обсуждают что-то. Зиновия Ароныча Иммельмана Тони сразу узнал, а вот с батькой Матвеем-самогонщиком был плохо знаком, но хорошо наслышан.
Повернулись оба в его сторону:
- О, - говорят, - кто проснулся! Давай к нам.
Наливают ему лимонного компоту, дают рваные кеды да поношенную майку Dark Funeral.
- Рассказывай.
Рассказал им Тони про своё горе, про девку-дуру да керосин ворованный.
- И пока, - говорит, - не докажу виновность Литтрелла, велено было мне на глаза ей не казаться.
Хаккинен Сорума под столом ногою пхает: "Батько Матвей, Литтрелл опасносте! Надо что-то делать!"
"Согласен", - кивает Сорум, а вслух говорит: - Ты, лётчег, брось
Биренковен хоть и дурак был, да не совсем. В колхоз не пошёл. За пару запчастей от F-15 согласился его Джейсон Бонэм до Седлецка на вертолёте подкинуть. Да только в тот же день в Седлецк компетентные органы с отчётом заявились. Люлей получили по самое нехочу, злые идут и думают, кому бы гвоздей выдать. Тут К.К. Низоватый пальцем в подворотню тычет:
- Глянь-ко, Глеб! Это што?
Глянул Типкин - рожа. Незнакомая. Подозрительная. А вот майку эту и кеды драные он уже где-то видел, и это ещё более подозрительно.
Подходит к Биренковену:
- Ваши документы!
А какие у Тони документы? Всё Шпаку просрал, а Зиновий Ароныч новых не выдал. Так и сказал.
Глеб Типкин никаких Зиновий Аронычей и Шпаков не знал. Не до них было. Позвал Низоватого - тот тоже не знает.
- Пройдёмте, гражданин.
...Вернулся Тони из Седлецка только на четвёртый день. Сидит у Допплера с Маргаритисом и ужасы всякие рассказывает:
- Иду я по улице, никому не мешаю. Тут лимузин останавливается, а из него страхолюдище - косматая корова вылазит. И говорит: "Мальчик, конфетку хошь?" Вы не поверите... давно с такой скоростью не бегал!
- Лох ты пендосский! - говорит Маргаритис. - Это ж не Алла Борисовна, а старая дура Арида Соломоновна, под неё переодетая. Новый способ у неё молодёжь приманивать. Такой шанс упустил!
Ржут Допплер и Маргаритис над Биренковеном, а ему стыдно. "А ну его, - думает, - этого Литтрелла совсем, нехай подавится своим керосином! И девку тупую тудыжъ к сапогам. Останусь здесь!"
Так и остался Тони на озере Бодом. И с той поры бритых спирсов по кустам трахал, пока к Ариде Соломоновне не попал. Но это уже совсем другая история. Может, расскажу, а может, и нет.