Самолёт "Бройлер-757" несуществующей авиакомпании "Парагон Талибан Халифат Холокойст Перкеле Эйрлайнз" пересёк воздушное пространство над озером Титикака и был засечён радарами доктора Юзефа Кронштейна.
"Что ж это может быть?" - ломал голову Кронштейн. Пассажирские трассы здесь не проходят. Вспоминалась история с корейским родственником пришельца, но ни одного полётопригодного "фирциха" у Юзика не осталось - все они были уничтожены Страйком Флэнкером и местными партизанами, чтоб их Водомеры побрали. Перехватить и сбить самолёт было нечем. Все ЗРК были по дурости проданы в Никарагуа.
Юзик поднялся в радиорубку и попытался выйти на связь. Бройлер обложил его матюками на трёх языках и спокойно полетел дальше.
Кронштейн достал из кармана документы на имя Освальдо Риоса и долго задумчиво глядел на свою фотографию.
"Тринадцать лет прошло. А счастья как не было, так и нет. По-прежнему сижу в этой дыре вместо мирового владычества..."

читать дальше- Зиновий Аронович, - обратился Биренковен к Хаккинену, - сдаётся мне, на борту посторонние. Чуете, из салона цветочками тянет?
- А мне сдаётся, флюгмайор, что ты сам в землянке дунул хорошенько, пока меня не было. Откуда посторонние? Нас трое на борту, да сам борт... - тут Хаккинен принюхался. - Тваюмать! Что за нафиг?
- Ну так я схожу гляну? - настаивал Биренковен.
- Иди.
Где-то под креслом зашевелился и слабо застонал Каганович. Хаккинен пнул его и вырубил обратно: нефиг, не долетели ещё.
В салоне взгляду Биренковена предстал потрясающий дуэт в лице, вернее, лицах Харчевского и некоего неопознанного седого коротышки в камуфляже. Оба самозабвенно и безстыже дули и ловили с цветочков неимоверный кайф.
- Здравствуйте, - нерешительно сказал Тони, стащив с головы бейсболку со Звяздою Холокойста.
- И тебе того же, - отозвался Харчевский. - Поздно ты пришёл, сынок, цветочки на исходе... Кстати! Удо, - повернулся он к коротышке, - сгоняй-ка за новой партией, а?
- Я с-сам, - Биренковен поспешно отступил в кабину и закрыл за собой дверь. Хаккинен повернулся в его сторону:
- У тебя такое лицо, как будто ты там призрак Ткаченко с лопатой увидел. Или самого Юзефа Кронштейна...
В незапертую дверь заглянул давешний коротышка. Видно, он тоже не ожидал увидеть то, что увидел, ибо хотел что-то сказать, да так и застыл с открытым ртом.
- Мать моя Рельсина, - пробормотал Хаккинен, - да ведь это ж сам генерал Диркшнайдер. Что он здесь делает?
- Вы кто? - спросил Диркшнайдер. Только сейчас Хаккинен разглядел на его ногах... да-да, те самые САПОГИ.
В итоге всё выяснилось. Призванный Хаккиненом Бройлер и так летел в Антарктиду. Удо Диркшнайдер сопровождал генерала Харчевского. Ожидалось, что прибудут также Фокс, Феанаро, Ленни Вольф, Александр Петров и все оставшиеся глаффрачи филиалов Кащенки (включая Верховнуйу Рельсину) и пять воплощений Портера. Как Бройлер отклонился от курса и сел в лесу, Удо и Харчевский даже не заметили, пребывая в цветочно-медитативном состоянии.
- Зиновий Аронович, - забеспокоился Биренковен, - гляньте-ка на приборы. Какую-то лажу показывают. По-моему, мы опять отклонились от курса.
Хаккинен посмотрел на приборы, сверился с картой. Суша под ними была незнакомая. Её там вообще не должно было быть, ибо, по расчётам, они должны были лететь над южной частью Тихого океана. Но координаты упорно говорили о том, что они находятся... в Северном полушарии.
- Как?.. Мы же только что перелетели Анды! Бройлер! Ты что - тоже дунул?
- Я не нарочно, чесслово, - послышался растерянный голос Бройлера.
- Оно разговаривает?! - обалдел Удо. - Подожду-ка я с цветочками...
Из-под кресла вылез очнувшийся наконец Каганович.
- На каком языке они говорят? - Хаккинен надел на него наушники. - Если мы вторглись в чужое воздушное пространство, у нас будут неприятности.
Каганович хотел было содрать наушники, ибо нефиг, но вдруг резко изменился в лице и стал вслушиваться. Затем напрягся, сосредоточился, закрыл глаза и выдал несколько фраз на незнакомом языке.
Переговоры продолжались с минуту. Все напряжённо ждали, глядя на Кагановича. Наконец он снял наушники и отдал Хаккинену со словами:
- Скажи Бройлеру, чтоб садился. Под нами аэродром. Велели сесть, иначе грозятся сбить.
- Где мы? - спросил Хаккинен. - США?
Каганович вздохнул.
- Если бы Штаты - было бы проще. Под нами Герна.