Летят драконы над страной,
Цветы огня плюют.
В садах растёт цветок надежд -
Его к утру сопрут.
И на защиту стал Абрам,
Как воин царства снов,
Разрушил чорный минарет
И съел мацы кусок...читать дальшеВ кабачке "У ржавого лейтенанта" проходил ностальгический метал-фест. С вышепроцитированной песней на сцене выступали возрождённые из пепла Infernal Beasts. Дядька Том Энджелриппер искоса поглядывал на Кевина Ричардсона, к которому у него были вопросы после одного инцидента ещё конца 80х, и нежно поглаживал виндовую ошибку в кармане. Ошибка мурлыкала и облизывала чудика, лежавшего рядом. Брайан Литтрелл, он же Ёзев Хаимович Куль, плевался в зрителей 646м растворителем и авиационной смывкой и, казалось, не замечал, что половина зала ностальгически рыдает.
За дальним столиком сидели, обнявшись, Яри Маэнпаа и Лео Леони и пели, естественно, "Катюшу", местами перекрикивая Куля. На строчке "Я взял на себя рычаги управленья, чтоб сделать счастливым весь мир" Лео едва не разрыдался, и Яри тотчас налил ему стакан самогона из большой бутыли, заныканной под столом. Бутыль была снабжена этикеткой с надписью "Луганскому филиалу Кащенки от ветеранов никарагуанского сопротивления жыдобабруйской власти" и подписью Зямы Иммельмана.
В гримёрке Ойген объяснял Нику Мэдеру принцип работы межпространственного холодильника, не забывая щедро делиться пирожными ("Это же хоффманка, её без закуси пить нельзя, ибо палёная шо ебаться в рот!"). Рядом колдовали над Чумаданом Игги Поп и Дмитрий Копосов с целью достать оттуда другого Мэдера - того, которого все ищут, но попадались то Дэвид Боуи, то Сэм Джоплин, то вообще Дуги Уайт со шредером, а один раз вылез Мэнди Мейер, сказал: "Бардак!" и залез обратно.
На крыше кабачка сидел Хена Хабеггер и монтировал громоотвод. Тони Биренковен был привязан к трубе и познавал всё великолепие швейцарской нецензурной речи. Кимейн Сорум-Туполев сидел рядом и подавал ключи, но Хена был уверен, что это похмельный глюк, и не верил в его неиллюзорность, как не замечал и Анакина-младшего, медитирующего над блюдечком молока. Молоко принёс Фредди Шерер, который сейчас сидел внизу и барыжил новым альбомом Бояна В Жопе "Northern Lights". На обложке альбома был изображён Тони Какко, ебущий козу председателя на фоне заснеженного лапландского пейзажа. Диски расходились как горячие пирожки, коробка для пепяки была доверху полна смайлис-паками, цветочками, запчастями, инструментом и разномастной валютой с Большой Земли.
К столику, где сидели Яри и Лео, подошёл Дженсон Баттон и поставил на стол бутылку "Карелии". Яри намёк понял и запел "Ой, то не вечер". Дженс радостно подхватил, на ходу откупоривая бутылку. Лео слов не знал, поэтому собрался пойти посмотреть, как идут дела у Фредди, но понял, что встать уже не в состоянии.
В пустынной серверной стоял Марк Линн и размышлял, на кой хрен они связались с Верховной Рельсиной и чем это всё закончится. Коста Зафириу ритмично заколачивал гвоздями шкаф, выстукивая морзянкой заклинания против Лаптумов.
- Скучно что-то, - сказал Мика Хаккинен и швырнул в трубу дымовую шашку. - Ыын дага дыр бубуль...
- Дыр бубуль, - отозвался Хена. Кимейн протянул ему варган.
Тони Биренковен, надышавшись дыма из трубы, обмяк под верёвками. Хаккинен сунул ему под нос старый носок Матиаса Дита, бормоча: "Чурка нах! Ятинсотэстс! Зулманияд Баргадыевна! Принц Ойген-хала - Кригсмарине жбын!" Это не помогло, но Хена поклялся никогда больше не пробовать местный самогон.
@темы:
Сказки,
ниасилил патамушта стихи!(с),
слендлижжено,
УПЯЧЕНО ВЛКСМ