Ему этого хватило надолго, чтобы завязать со своим блудным образом жизни, со своей грязной похабной натурой и наконец-то уйти в монастырь. Отрастить волосы, слушать хэви-метал, угорать с монахами в грязном подвале.
(с)Яровит, телега №8
читать дальшеСначала было темно и нихрена не видно. Непонятно, что произошло. Совсем как тогда, в Северном Колумонте.
"Я не хочу, - подумал Хэлен. - Нахуй так бухать".
Перед глазами в слабом освещении маячила надпись "IX-300". Хэлен провёл по ней рукой, нащупал клавиши и осознал, что стоит за синтезатором.
Чья-то мускулистая рука с вытатуированными чёрно-белыми полосами подсунула ему под нос микрофон. Хэлен обернулся. Где-то он уже видел эту блондинистую рожу и эту белую Стрелу.
- Сегодня ты - Вирман, - произнёс блондин, и Хэлен почему-то поверил.
- А ты тогда кто? - спросил он. Ну вот не мог вспомнить, и всё тут.
- Считай, что Алекси Лайхо, - подмигнул гитарист и отошёл. Болт с тобой, Лайхо так Лайхо, только пить надо завязывать уже...
Загудели басовые струны. Сначала Хэлену показалось, что играет какое-то черномазое насекомое в зелёной шкурке, но тут пальцы сами потянулись к клавишам. "В оригинале был аккордеон..." - успел подумать Хэлен перед тем, как уйти в отрыв и аццкей угар даже несмотря на то, что синтезатор был старый, неуклюжий и стоял под непривычным углом.
У микрофонной стойки впереди маячил некто в белом гоночном комбинезоне с вышитой на спине звездой Давида. Хэлен предпочёл не думать о том, кто это может быть. Орал еврейский гонщик довольно-таки неплохо, только песня была какая-то странная - про моряка, потерявшего ногу. "Вали в свой Нуменор, paska helvetissa!" - думал Хэлен, отчаянно давя клопов и удивляясь, откуда он знает финские ругательства и слово "Нуменор".
После второго припева к микрофону подошёл тот, кто назвался Лайхо. От его вопля треснула колонка, а сверху посыпались битые стёкла. Еврей отогнал его от микрофона и продолжил орать сам. В припеве то и дело слышалась фамилия "Бостаф", но Хэлен откуда-то знал, что за установкой вовсе не он.
"Тоже мне Лайхо, - думал Хаккинен, глядя на Принца Ойгена. Конечно, крейсер играл гораздо чище и в чём-то даже виртуозней, но то-то и оно, что не хватало ему доли финского алкогольного раздолбайства. - Надо было хорошенько налить ему перед концертом. Хотя всё равно не взяло бы, больше него пьёт только Бисмарк..." Очередной раунд переговоров зашёл в тупик, потому что Бисмарк требовал отдать Курилы и Аляску.
Ударную установку разносил Томас Нак, успевая одной рукой стучать, а другой поправлять очки, без которых практически ничего не видел. Ему вторила бас-гитара Анички Кагановича. Клавишника Ойген притащил своего, хоть и прекрасно понимал, что никакие клавиши не заменят живой боян. Хаккинен списал это на дурное влияние Олли Ванска из Turisas, подменившего Блюхера на этот вечер, однако истинная причина крылась в стремлении Ойгена опробовать своего "тёзку" - древний синтезатор Korg IX-300, притом желательно чужими руками.
Клавишник у Ойгена был странный. Ходил в простреленной тельняшке и хипстерской шляпе, всё время улыбался, как под веществами, угорал, как в последний раз, и имел отдалённое сходство с Верховною Рельсиной, что пугало Хаккинена больше всего. Он был всю жизнь уверен, что у неё нет родных братьев, кроме виндрайдерских жрецов Алекса и Аллена, и готов был уже поверить, что этот Хэлен Ройдман и есть пятый затерянный из её рода. Вообще-то Хаккинен видел в своей жизни столько всего, что готов был поверить во что угодно. Ну, конечно, кроме того, что пытался заливать ему Биренковен про свои гусарские подвиги.
И да, клавишника Ойген именно притащил. Тот был настолько пьян, что привести его в чувство удалось лишь сильным ментальным пинком. Чтобы прикрыть дырку от пули, на него напялили первую попавшуюся майку прямо поверх тельняшки, и только сейчас Хаккинен заметил, что на ней красовался логотип ОКБ Бериева и какое-то из его знаменитых детищ.
Мимо уха просвистела титановая палочка и улетела куда-то в сторону рубки звукача. Хэлен помнил, что у звукача такая же фамилия, как у него, но это точно не доктор Эрзац Ройдман. И фамилия - точно не Ройдман... на "М", кажется, эльфийская какая-то... Хэлен не был гомофобом, но к эльфам относился с некоторым подозрением.
В зале творился Адъ и чад кутежа. Когда выступление закончилось и включили свет, Хэлен увидел, как толпа фанатов растянула баннер с портретом святого Леониде, царя спартанского, и двумя молотками, один из которых был некроперевёрнут. Сочетание Леониде и некроперевёрнутого молотка замкнуло какое-то реле в мозгу, и Хэлен рухнул на пол без сознания.
- Слабоват, - изрёк Хаккинен, стоя над телом. - Чочо пили?
- Мадеру, - Ойген явно не ожидал такого исхода. - Странно. Вроде и выпили немного, по бутылке на рыло... ах да, ещё "Карелией" заполировали, ну так родной, а не палёной...
- Vittu, - пробормотал Зиновий Аронович. Клавишник ему определённо нравился. Где-то вдалеке замаячила призрачная надежда на новый альбом ТТМ.
@темы:
Сказки,
УПЯЧЕНО ВЛКСМ,
наш баш
-
-
10.01.2013 в 19:18Фейга Хаимовна,
клёво ты пишешь про концерты, я завидую)))
-
-
10.01.2013 в 19:19