Фанька вошла в студию, нерешительно оглядываясь. Она прекрасно знала всех собравшихся, они знали её или же были наслышаны о ней - и тем не менее ей почему-то было неуютно.
"Что они подумают обо мне? Будут говорить, что Джин притащил свою бабу, чтобы ебать её почаще. Не все знают, кто такой Джин на самом деле..."
читать дальшеВ голове её роилось множество мыслей.
"Я не хочу уподобляться тем, кто попадает в группу через постель".
"Я не смогу вытянуть старые песни. Женский вокал в ТТМ лишний. Со мной они перестанут угарно звучать".
"Рикард никогда не работал со мной-человеком. Только со мной-самолётом. И с Имир. Он не выдержит меня".
"Нейр будет меня презирать. Он наверняка знает, что я любила того, кого он когда-то выкрал для энтомской королевы, и люблю до сих пор, хоть и не знаю, где он сейчас..."
Ойген спокойно смотрел на неё и курил. Она посмотрела ему в глаза, встряхнула головой и провела ладонью по своему ирокезу.
"А впрочем похуй. Не первый раз ныряю в омут с головой. Вмажем ТрэшЪ в этой дыре!"
Казалось, все увидели, что девушка буквально ожила за одно мгновение. Ойген и Рикард понимающе переглянулись.
- Кто пишет бас? - спросила Фанька. Ойген показал взглядом на Рикарда. Тот кивнул - а что ему ещё оставалось.
- Развели тут Десерт, блядь, - пробормотала новоиспечённая вокалистка ТТМ, намекая на ситуацию с уходом Шафранского прошлой осенью. - Через два с половиной года у Формулы Асфальта юбилей - 20 лет со дня основания. Если Хаккинен не вернётся из своих лесов, как-то неудобно выйдет...
- Вы что там, синти-поп играли? - выглянул из-за установки Нейр Стингфлэш. Как обычно, с дешёвым пивом. - Забудь как страшный сон, мы из тебя новую Доро сделаем. Да, Евгений Андреич?
- Не пизди, - отмахнулся крейсерский дух и запустил в Насекомородного какой-то кассетой. - На, покури матчасть.
Фанька уже нашла на столе листки с текстами и внимательно их изучала, кое-что помечая простым карандашом, который всегда носила с собой.
- У меня есть пара готовых текстов. Вопрос в том, примете вы их или нет. У альбома будет концепция?
- Какая в жопу концепция? У него даже названия нет, - отозвался Рикард.
- Ясно, - Фанька продолжала вдумчиво изучать тексты. - "Into The Hangar"... "FuckOS"... "Hammer To The Su"... Чьи тексты? Ойген, твои?
- Наши, - поправил Рикард.
- Вам что, кроме меня писать было не о чем?
В студии повисла тишина. Нейр и Ник удивлённо таращились на своих коллег по команде. Рикард попытался слиться со стеной. Только Ойген был спокоен и подмигнул Фаньке:
- Кажется, у тебя есть идея для названия альбома.
- И не только альбома! - вдохновлённо продолжила девушка. - Могу предложить потрясающих питерских оформителей для обложки. Сделают всё по высшему разряду, да так, что Дерек Риггс усрётся. А что вы скажете на такое название, как "Aviarestorers"?
- У меня есть идея получше, - улыбнулся Мэдер. - Помнишь, как называлась одна из песен с "BANG!"? Тоже в каком-то смысле про тебя.
Фанька начала перебирать самые пошлые и неприличные варианты. Чорт с ними, со стороны виднее.
- Spread your wings and fly... - пропел Ник. Впервые за долгое время Ойген посмотрел на него с уважением.

Первый студийный день прошёл в обсуждениях, намётках и зарисовках. Обсудили концепцию обложки. Фанька настаивала, что Су-34, изображённый на ней, должен быть непременно в пустынном камуфляже с опознавательными знаками израильских ВВС. Стингфлэш яростно протестовал, крейсерский дух загадочно улыбался, а Мэдер жаловался Сундену на полный пиздец в управлении синтезатором. И только лысый кот Ульмо неспешно перетаскивал в соседнюю комнату на бывшее спальное место Хаккинена крошечных котят. Четверо были в полоску, один совсем чёрный, как уголёк, и один - белый, как снежный комочек. Перетаскав всех, кот подошёл к холодильнику и вопросительно посмотрел на Ойгена.
- Молока тебе, демон? Фанька, налей ему в блюдце.
Кот встряхнул головой и умчался от холодильника в соседнюю комнату, откуда бережно вынес в зубах белоснежного малыша.
- Только пипетка, только хардкор, - пробормотала Фанька, обшаривая холодильник на предмет наличия сего необходимого артефакта. - Они же маленькие совсем. Наверно, с матерью что-то случилось, иначе бы Ульмо не принёс их сюда... Кто-нибудь, вашу мать, найдите аптечку, там точно должна быть! Чем-то народ ведь должен был закапывать...
- У нас только лопатой закапывают, - заржал Стингфлэш. - На три метра под землю.
Фаньку не смущали подобные шутки.
- Приведу Слэйд - будет вам и лопата, и три метра под землю желающим... кстати, Нейр, не хочешь себе барабанного техника?
- Спасибо, я сам, - Насекомородный продемонстрировал четыре руки. Фанька пожала плечами и бережно взяла котёнка в руки. Малыш был ещё слепой и отчаянно пищал.
- Вроде мальчик. Назову его Ниггер. Вырастет - будет троллить толерастов. Эй, Ниггер, рэп это кал! - она обмакнула мизинец в молоко и поднесла к мордочке котёнка. Тот перестал пищать, принюхался и начал слизывать молоко с пальца.
- Тьфу на вас, - Ойген полез в карман и нашёл пустой шприц из-под термопасты. - Если отмыть, сойдёт.
- А если не отмыть, то вырастут настоящие сисадминские коты, - заметила Фанька. - Если это котята Ульмо, то им и радиация должна быть не страшна, не то что термопаста. А вам... то есть нам надо басиста найти, и я, кажется, знаю, где.

Йоаким Броден пил пиво и говорил по телефону. Вернее, слушал. Это был единственный способ связи, доступный Пэру Сундстрёму на данный момент: басист звонил из автомата где-то в далёкой Жуковке.
- Я не знаю, как мы собираемся объяснять уход Тоббе! Скажи, что он залетел от покровителя, что Раймер и Metalheart предложили ему место Шафранского в Десерте, что Крис проиграл его в карты аццкому старосте Чиверсу, например, или что его похитил этот... как его... Бринкманн и дико пропил троллям тащемта! Меня сегодня чуть не изнасиловали, да, я не боюсь сказать, полосатиком! Я еле вырвался... в смысле, чудом сбежал, а не долго блевал... - в трубке послышался приглушённый удар и спустя пару секунд - короткие гудки.
"В Жуковке надо звонить из танка!" - подумал Броден. Он был недалёк от истины.