Снова и снова стучалась она в закрытую дверь.
"Реван вызывает Хэлена. Ответь, братишка. Как ты? Ждёшь меня?"
Молчит. Ни строчки.
"Хэлен, я не бросила тебя. Я помню и скоро приеду".
Неслышно подошёл Оскар.
- Мы с Пэром договорились в танки погонять...
- Отлезь, - не оборачиваясь, ответила Фанька. - Пэр сейчас от вчерашнего отходит, какие в жопу танки? Опять всем Сабатоном небось обожрались палёной сталинградской, да на дне рождения Покровителя... Стыд-то какой! Вы же у меня не такие, правда?
Не знала Фанька о подарке Кригеля. Не знал и Оскар, поэтому только фыркнул и ушёл.
"Вот так-то лучше. Хорошие они ребята, хоть и придурки, но... Знают ли они, что у меня есть Ник?"
Экран мигнул сообщением. Хэлен?..
"Трёхсотый - Реван. Да хранят тебя Виндрайдеры. Хэлен ждёт, и его маяк притянет остальных".
"Храни меня, Трёхсотый. На обратном пути из Нью-Пауков заеду к вам повидать Ханну. Конец связи".
Отключив мессенджер, Фанька отправилась на кухню, где сегодня колдовал Данечка. А ведь вряд ли все они виделись с Ником до Скотобаза-феста. Рассказать или нет?..

- Эх, яблочко трипиздоблядское,
Убит милый пендоснёю мудацкою!
Вы не радуйтесь его гибели:
С того света придёт - всех вас выебет!

- Заткнись, - сказал Ойген и запустил в Люльку первым, что попалось под руку. Это оказался Ульмо. Люлька ловко поймал котёнка в полёте.
- Не про тебя, дядько Джин, не боись.
И точно, на тролле была свежая майка Gotthard. Левый рукав был густо заляпан кровью.
- Про Стива, - догадался Ник Мэдер, стараясь не смотреть на окровавленный рукав. Во время записи альбома ему приснился нехороший сон.
- Ты где майку засрать успел? - спросил Ойген. - Трупы жрал?
- Дык ить Выхухолокойст, батюшка, до первой пизды нельзя! А пизды выхухолям раздать - святое дело. Разве не так? - Люлька вытащил из угла покрытую бурыми пятнами мензопилу и покинул Бункре.