Немного прекрасного
Длинные рельсы, глубокий откос,
стелется мертвая зона.
Ночью увёз из депо паровоз
три одиноких вагона.

Номер четыреста тридцать второй
цвета обугленной пыли,
кованый рыцарь, последний герой
лиги Пыхтящего Билли.

Тихо ветшал он, не прибран к рукам,
ржавый, слепой и дырявый.
Ночью бродил по глухим тупикам,
спрятанным в дикие травы.

Там и стояли по окна в бурьян,
с миром проститься готовы,
списанных трое: вагон-ресторан,
спальный вагон и почтовый.

К ним паровоз обратился: "Боюсь,
скоро нам крышка, коллеги.
Как вам на ваш притязательный вкус
дерзкая мысль о побеге?

И несмотря на присягу и честь,
всё же пусть каждый рассудит:
как бы то ни было, хуже, чем здесь,
там уж конечно не будет."

Каждый невольно проверил стоп-кран
перед дорогою дальней.
Первым решился вагон-ресторан,
следом почтовый и спальный.

Вышли до света, к вагону вагон,
медленно ход набирая.
Солнце пустило за ними вдогон
тени с восточного края.

Ветер гудел за разбитым окном,
пыль многолетнюю вырыв.
- Братцы, жалею я лишь об одном -
нет в нас живых пассажиров!

Помнишь, бывало набиты битком.
Гомон, возня, разговоры.
Тут и артист, и солдат с моряком,
дети, начальники, воры.

Так ликовали они, веселясь,
оси визжали от трений,
а над бескрайним простором лилась
песня о ран-эвей-трейне.

И унеслись, не оставив следов,
видимы ветру да тучам.
Только легенды среди поездов,
как о голландце летучем.

Или приметит парящий сапсан
вросшие в землю остовы:
тот паровоз и вагон-ресторан,
спальный вагон и почтовый.

Автор тут