Эйч Пи Бакстер сидел на берегу священного озера Бодом и смотрел в одну точку.
Сегодня ночью ему приснился худой, измождённый еврей, который сказал, что в марте Эйч Пи не увидит Партизанку Максиму. Бакстер начал было просить у него прощения за Холокост и нацистскую травлю, но еврей был непреклонен: "Я сказал - она не приедет. И точка". Потом снились ещё какие-то диковинные самолёты, заснеженное поле и дверь от КамАЗа, но подробностей Эйч Пи уже не запомнил.
За спиной взревела бензопила. Раз, другой. Кто-то заматерился. Оглянувшись, Эйч Пи увидел Тони Биренковена в жёлто-зелёном шарфе с креведкою.
- Ты чего ругаешься?
- Бензин, сука, кончился! Юрон злобствует, Эцихи негодуют, Титикака опасносте, Каганович сбежал... Ты его, кстати, не видел?
Откуда было знать Бакстеру, что за еврей ему приснился? Естественно, он сказал "нет".
- Жаль, - вздохнул Биренковен. - Я б ему показал. И Мастейну... тьфу... Эрзацу Ройдману заодно. Ходят тут всякие, кусаются, а потом самолёты разговаривают.

Дэйв Эллефсон сидел в кустах и думал, чего бы ещё такого закопать под дверью у Мастейна. Где-то неподалёку был замечен бачок от биде, но в нём валялись какие-то мерзко пахнущие тряпки и ошмётки поролона, и ещё чья-то шапка. Всё это так воняло неизвестной химией, что трогать бачок не было совершенно никакого желания.
Не хотелось и в лес. Там бродил какой-то буйнопомешанный лётчик, пилил деревья и кричал, что он Самосват.
"Совсем распустил колхоз новый председатель".
Председателем, как известно, с недавних пор являлся Блэки. Именно поэтому о том, чтоб туда пойти, не могло быть и речи. Сыкатно. Уж лучше в лес. Но сначала найти то, что можно закопать...
Кто-то тронул его за плечо. Эллефсон рванулся в сторону, откатился на несколько метров и чуть не свалился в речку.
- Нервный ты какой-то стал, - удивился Мастейн.
Гвоздец. Каюк. Накрыли.
"Живым не дамся!"- подумал Эллефсон и собрался было прыгать в речку, но по ней очень кстати проплывали Фокс, Мэйдэй, Сидор и Павел, забивая гвозди в портрет Туполева, на котором, собственно, и плыли. Прыгать расхотелось.
- Пошли в дом, - сказал Мастейн, - чаю выпьем, джеманём опять же. С Крисом познакомлю. Он наше старьё так охрененно играет, что Фридман челюсть потерял.

Сергей Кириенко спал. И снилась ему колдунья Майка, вопрошающая: "Сергей Владиленович, а вы, когда на подлодке служили, Ктулху видели?" "Я сам Ктулху!" - отвечал Кириенко и продолжал спать. Нехай его спит, пока Ш-махер с тестов не вернулся. Вернётся - разбудит и вдует со злости, как пить дать. Ахтунг.